Таисию Повалий не надо представлять. Она - "золотой голос" Украины. А каких-то лет пять назад Тая была известна только узкому кругу музыкантов как певица с серьезным репертуаром. Стремительный взлет Таисии Повалий напоминает историю Золушки: бедная девушка встретила принца, и он подарил ей целое королевство. Впрочем, сказка стала былью или успех стал закономерным итогом долгих лет работы, вы решите сами, прочитав интервью.

   - Тая, вы выросли в провинции. Вам не кажется, что житель глубинки более приспособлен к жизни, ему легче преодолевать трудности?
   - Я думаю, не имеет значения, где человек родился. Главное - сколько и где он прожил. Я в столице с 1985 года и с тех пор очень изменилась. И потом, Белая Церковь - не такая уж провинция, всего восемьдесят километров от Киева.

   - Но вы все же уехали оттуда!
   - Если бы в Белой Церкви было музыкальное училище, я, может быть, никуда бы не поехала.
   Кстати, в Белой Церкви работала детская филармония, где были эстрадно-симфонический оркестр, замечательный хор. Уже в 8 лет я, как солистка, выступала в сопровождении настоящего оркестра! А в музыкальную школу меня отдали в пять лет.

   - С оркестром, наверное, пели пионерские песни?
   - У меня был замечательный репертуар. Например, "Над тобою солнце светит, родина моя!" Эту песню тогда исполняла София Ротару. Потом я пела "Мир, какое небо надо мной". Пусть это были патриотические песни, но очень красивые. А самая первая моя песня с оркестром и хором была из репертуара Толкуновой - "А по камушкам речка бежит".

   - Ваше детство было таким "взрослым"?
   - Детство было замечательным. Много дало, наверное, то, что обе мои бабушки были верующими. Когда мы, их внуки, приезжали в деревню на каникулы, они заставляли нас молиться. Каждый вечер мы стояли перед образами и читали "Отче наш". Мы мало понимали, но, я уверена, что мою маленькую душу господь слышал и помогал мне.

   - Вы не чувствовали противоречия: дома - "Отче наш", а в школе - пионерский галстук?
   - Нет, абсолютно. Бог - это было что-то домашнее, родное. А галстук - просто школьная форма. Мне он нравился как украшение: белый воротничок, красный галстук.

   - Куда же вы поступили в Киеве?
   - В музыкальное училище имени Глиэра. Два года жила в общежитии. У нас было около тридцати кабинетов с роялями. Как мы хотели учиться! Вставали в семь утра и спешили к инструменту. Был составлен список, кто за кем занимается. Твое время еще не истекло, а под дверью уже стоит следующий. Я не помню свободной минуты, когда я могла бы позволить себе отдохнуть.

   - Каким вы представляли себе свое будущее после окончания училища?
   - Что можно представлять в пятнадцать лет? Каждый знал, что обязательно надо получить образование. Иначе просто быть не может. Хотя цель у меня была: стать настоящей певицей. Но как ее достичь, я не знала.

   - Вы увлекались джазом?
   - Я к этому не сразу пришла. Я же занималась на классическом отделении, меня готовили, как оперную певицу, и эстрадные песни нам просто запрещали слушать. Это, говорили нам, не музыка. Поэтому я долго была оторвана от популярной музыки. Жила, как в монастыре.
   Но потом вдруг опомнилась, стала замечать, что жизнь идет, рядом есть мужчины, и... тут же выскочила замуж. В семнадцать лет. Но сейчас не жалею об этом - у каждого человека своя судьба.
   Мама была просто в шоке. Ведь я ей всегда говорила, что пока не окончу консерваторию, пока не стану певицей, даже не посмотрю в сторону мужчин. И вдруг я выхожу замуж, да еще и скоро у меня должен был родиться ребенок.
   В консерваторию я, конечно, не пошла. Муж, музыкант, зарабатывал мало. Жили у родителей мужа. Нам выделили комнатку - девять квадратных метров. Одиннадцать лет мы прожили там.
   Без высшего образования об опере нечего было и думать. Мне предложили работу в вокальной группе "Советская песня". Я исполняла патриотические песни, а для себя, в виде развлечения, - репертуар джазового плана. Игорь Стецюк делал нам замечательные обработки и наших современных песен, и западных.
   Мне было интересно. Тогда появился еще один джазовый коллектив - "Сверчковое число". С ним мы тоже подготовили несколько композиций. Но все это было непостоянно. Я возвращалась в свою комнатушку без денег, без перспектив.

   - И не было ситуаций, когда улыбалась удача, когда появлялся шанс?
   - В глубине души я верила, что когда-нибудь все изменится. Но я не хотела торопить жизнь. Мама недоумевала: "Дочка, что это у тебя за работа такая - ничего не зарабатываешь, только тратишь на нее". Я же у нее часто просила деньги то на конкурс поехать, то фонограмму записать.
   Мама, конечно, мне очень помогала. Я - ее единственная дочь, всю свою жизнь она посвятила мне. Когда-то мечтала быть певицей и во мне, наверное, видела воплощение своей мечты.
   Был переод, когда я много ездила за границу. Меня приглашали в Канаду, Бразилию, Аргентину, Англию. Я пела романсы, арии из опер, аккомпанировала на рояле, могла спеть народную песню. Вот такой "мастер на все руки".

   - Вы не хотели где-нибудь остаться?
   - А я в чужой стране месяц побуду, и так домой хочется - хоть плачь...

   - А что вас ждало дома?
   - Дома я везде предлагала свои услуги. Мой муж, которого пригласили работать в "Киевконцерт", устроил меня в вокальную группу "Мрія". Меня взяли третьим голосом - меццо-сопрано. Я уже видела себя на сцене, выучила репертуар, но когда пришла оформлять документы, коллектив расформировали.
   Моя свекровь прочла в "Вечернем Киеве" объявление о наборе в вокальную группу киевского мюзик-холла. Я решила пойти на прослушивание. Надела свое единственное красивое платье, выучила песню и явилась на конкурс. Спела что-то патриотическое, о земле (тогда все пели о земле). И меня взяли. В то время там работали Наталья Рожкова, Лилия Сандулеса, Иван Попович, Виктор Шпортько. Мы часто ездили на гастроли - в Москву, Ереван, Ташкент, Прибалтику, Грузию... Везде были аншлаги.

   - Как в это время складывалась семейная жизнь?
   - Мы много ездили: муж в одну сторону, я - в другую. Кроме того, я участвовала в разных конкурсах - Ялта-88, "Новые имена", проходила отборочные туры в Юрмале. Я везде ездила одна. Мне трудно найти общий язык с новым человеком. Допустим, я знаю, что Раймонд Паулс - член жюри, но если он идет по коридору мне навстречу, я не поздороваюсь. Мне даже неудобно посмотреть на него. Еще подумает, что заигрываю. Но даже если я на каком-либо конкурсе ничего не добивалась (выиграла только "Новые имена"), каждый раз я возвращалась совершенно другим человеком, настолько закаляла эта борьба.
   А за сына я не переживала, так как родители мужа очень любили внука. Я знала, что Денис будет присмотрен.
   Иногда сын ездил со мной на гастроли. Например, если мы две недели давали концерты в Сочи или в Ялте. Зарплата была неплохая - 300 рублей, и мы могли после гастролей задержаться еще на недельку-другую.

   - А вы не хотели уехать в Москву? Многие украинцы сделали там карьеру...
   - После "Новых имен" меня замечательно приняли на Всесоюзном радио, и на телевидении. Юрий Саульский предложил мне участвовать в его творческих вечерах. Мы выступали в Москве, проехали по многим городам России. Меня пригласили на съемки программы "Шире круг" - я пела колыбельную Дунаевского. То есть у меня был шанс остаться в Москве, но я не стремилась. И сейчас не жалею об этом.

   - Однако в Киеве все шло не лучшим образом?
   - Да. После развала Советского Союза наш мюзик-холл расформировали, и я осталась ни с чем. Опять дома, без денег, опять яичница на сале... Я стала подрабатывать в рекламе, на радио.
   Но меня не забывали - постоянно приглашали в программу "Песенный вернисаж". В репертуаре у меня были песни сонатной формы - композиции минут на семь, блюзы. Я пела не "попсу", а музыку Игоря Стецюка, Лундстрема, Сульского. И вот представьте: идет "Песенный вернисаж", исполняются "Мамина черешня" или "Хлопці кучеряві", и тут выхожу на сцену я и начинаю... "Звездный блюз". Пою и думаю: интересно, меня хоть кто-нибудь слушает? Тем не менее пою до конца, мне почти не аплодируют, и я ухожу за кулисы с высоко поднятой головой.

   - Когда же вы решили начать петь популярную музыку?
   - Я ничего не решала. Просто пела и пела... Поехала на конкурс "Голос Азии", потом на "Марію" (он проходил в Трускавце). Опять пела "Звездный блюз", джаз. На "Марії" я получила третью премию - тысячу долларов. Купила японскую видеодвойку. Стала себя записывать.

   - Не разочаровывались?
   - Разочаровывалась. Я была полненькой и не знала, как себя изменить. Да и зачем? Когда я возвращалась в свою комнатушку, где все было спокойно, тихо, хорошо, то, казалось, и не надо ничего менять. Вне сцены я становилась настоящей домашней хозяйкой. Мне нравилось убирать, готовить, стирать, гладить.
   Словом, мне уже подыскивали место музыкального работника в детском саду.

   - И что же помешало этим планам осуществиться?
   - Как-то на телевидении, во время очередной съемки, мне представили мужчину: "Вот, познакомься: Игорь Лихута. Он приехал из Польши. Наш секс-символ". Игорь работал музыкантом в ночном клубе. Однажды там был организован конкурс "Мистер эротики и танца", и Игорь, хорошо "подзарядившись", пошел танцевать. Разделся, насколько смог, и получил второе место. Его фото напечатали в журнале "Кэтс".
   Игорь потом мне рассказывал, что приехал в Киев в отпуск. Смотрела как-то телевизор и услышал тот самый "Звездный блюз". Увидев меня, он кинулся обзванивать друзей. Толя Карпенко сказал, что знает меня, и устроил ту первую встречу.
   Через некоторое время Лихута позвонил мне домой и предложил работу, на что я гордо ответила: "Я в ресторанах не пою".
   Потом еще были звонки, и всегда Игорь что-то предлагал, давал мне возможность заработать. Мы записали дуэт с Сашей Яременко, позже - целую предновогоднюю программу. С Лихутой у нас тогда были только деловые отношения.

   - Когда же они изменились?
   - В то время я уже решила отказаться от участия в конкурсах. Но вдруг я услышала о конкурсе имени Владимира Ивасюка. Пусть это прозвучит меркантильно, но меня прельстил Гран-при - пять тысяч долларов. Это был шанс изменить свою жизнь.
   Нужна была хорошая песня. И вот Игорь собрал людей. Саша Яременко написал "Панно Кохання", Толя Карпенко сделал аранжировку, Олег Ступка сделал запись в студии. В долг мне сшили наряд за 150 долларов.
   Этот конкурс в Черновцах нас и сблизил: у нас была одна цель, мы вместе боролись, и мы выиграли Гран-при на "Славянском базаре".
   Наверное, общий успех нас соединил, и нам ничего не оставалось, как жить вместе.

   - И все же вас объединило дело или чувства?
   - Сложно сказать. Одно зависит от другого. Наверное, взаимная симпатия породила успех, а успех еще больше накалил страсти и чувства.

   - А если бы вы не выиграли тогда? Может, и не было бы тандема Лихута-Повалий?
   - Может быть... Сначала нам было очень трудно. Мы снимали однокомнатную квартиру. Игорь на метро ехал на телевидение, радио, во всевозможные фирмы. Вечером возвращался еле живой. Но у него была цель: сделать меня популярной певицей.
   Бог все-таки помогал. Я уверена, что мы не могли сами все сделать. Будто с дороги убрали все камушки, и надо было просто идти по ней, не делая никому зла. Нам повезло, что в тот период деньги еще не решали все.

   - Как родственники отнеслись к переменам в вашей жизни?
   - Это была трагедия для всех. Для моей мамы - особенно. Игорь был для нее врагом номер один. К тому же, мы долго не расписывались. Я - третья жена у Игоря. Так что говорили всякое. И бывшие жены Игоря мне звонили, и его мама меня воспитывала... Но Игорь оградил меня от общения с его бывшей семьей, и теперь меня никто не тревожит.

   - А когда вы почувствовали, что все устоялось?
   - До сегодняшнего дня нет ощущения спокойствия. Колесо жизни закрутило, завертело, все идет так быстро... Хотя мы уже пять лет вместе и практически не расстаемся 24 часа в сутки.
   Мне кажется, наши чувства приобрели уже совсем иное качество. Я не знаю, как это назвать, просто понимаешь, что другого человека на этом месте быть не может. Нет замены.

   - Вам не кажется, что слишком много внимания уделяют вашим отношениям с Игорем?
   - Игоря много показывают по телевидению, пишут о нем в прессе. Нас не должны воспринимать как людей равноценных. Я - "этикетка", которую Игорь представляет, "товар", который он продает. Но, я считаю, "хозяин" не должен везде показываться.

   - После встречи с Игорем вы очень изменились внешне...
   - Да, я похудела. Я, вообще, люблю поесть, но тут настал период, когда о еде некогда было думать. Нервы, эмоции, переезды... Я вдруг почувствовала, что стала легче, и поняла, что нужно учиться культуре питания. Когда меня спрашивают о диете, я вспоминаю рецепт Майи Плисецкой. "Меньше надо есть", - говорила она.
   Бывают периоды, когда очень хочется сладкого. Ну просто кажется, что если не съем сейчас кусочек шоколада - погибну. И тогда я позволяю себе расслабиться. Игорь меня понимает.

   - Прически, макияж кто вам делает?
   - У кого я только ни обслуживалась, и ничего мне не нравилось. А потом я познакомилась с Таней Бондаренко и уже четыре года хожу только к ней. Два-три раза в год она придумывает мне прически, подбирает цвет волос. У Тани замечательные руки и очень хорошая аура.
   А макияж делаю сама. Вот только на съемках доверяю себя Анжеле Посоховой.

   - А какая вы на съемках?
   - Мне нравится работать с Алексеем Степановым. Он мной руководит, и я полностью ему подчиняюсь. Я не капризная. Мои капризы видит только Игорь. Говорят, за последние пару лет у него заметно прибавилось седины.

   - У вас, наверное, огромный шкаф с нарядами...
   - Моя мечта - гардеробная комната. Не люблю, когда вещи плотно висят. Нарядов уже много - от Дольче и Габбана, Тьери Мюглера, Бызова... Главное, конечно, не марка, а как эта вещь на тебе сидит.

   - А что это за история с удалением ребер?
   - Ой, чего только обо мне не писали! И что я беременна, и что в Канаду еду, и что яхту купила, и что ребра удалила... В одном интервью я сказала, что если понадобится для карьеры, то я, как Шер, смогу пожертвовать своими ребрами. Все перекрутили - и ребер уже нет.

   - Тая, а вы умеете флиртовать?
   - Я часто позирую перед камерой, фотообъективом, я улыбаюсь, "строю глазки". Это похоже на флирт. Но в жизни мне не приходилось этим пользоваться. Если у меня есть человек, к которому привязана, я не могу обращать внимание на других. Наверное, плохо, что я не замечаю других мужчин. Это не потому, что я так безумно влюблена в своего Игоря. Просто меня и так все устраивает.

   - Ну а сами вы ревнуете?
   - Недавно мама вселила в меня сомнения. Игорь как-то ехал домой и слушал радио. Прибегает: "Тая, я слышал такую певицу!" И мама тут же: "Тая, Игорь, по-моему, точно так же в тебя влюбился. Смотри..."

   - Дети многих "звезд" идут по стопам родителей - на сцену, в кино...
   - Сейчас еще рано говорить о будущем моего сына. Ему всего пятнадцать лет. Но мне кажется, он пойдет своей дорогой.

   - А вы собираетесь еще иметь детей?
   - Может быть. Всему свое время...

   - Вы не хотели бы вернуться к серьезной музыке?
   - Я решила: выпущу четыре коммерческих альбома, а потом посмотрим. Сейчас мало моих песен поется. Я как бы начинающая. Да, с большой школой, с большим опытом, но шлягеров мало. Вот Лариса Долина - гениальная певица, одна из любимых. Она же нашла в себе силы, умерила свои запросы и спела "Погоду в доме". Песня стала безумно популярной. Сначала человек делает себе имя, а потом уже имя работает на него.
   Я сейчас закончила альбом "Сладкий грех". Из двенадцати песен там десять хитов.

   - Вас не раздражает наплыв российских исполнителей в Украину?
   - Нет. Они же не только в Украину едут. По всему бывшему союзу, в Америку, в Израиль... Я очень люблю и уважаю многих из них, хожу на их концерты. Если к людям относишься нормально, они отвечают тем же.

   - Создается впечатление, что ваша жизнь - только работа. Должно же быть у вас еще что-то, кроме работы.
   - Кроме работы у меня - работа. Нет других занятий, увлечений. Дома разговоры тоже о работе. Я иногда с Игорем ругаюсь: "Ну сколько можно? Все дела, дела, проблемы..." Но, с другой стороны, это нормально. Чем выше поднимаешься, тем больше приходится работать.
Татьяна Ткаченко